Скоро День отца, и мы решили познакомить читателей с одним из наших замечательных, включенных и осознанных “красочных” пап, которых мы очень любим и ценим, и поговорить о том, что немым (а порой и громким — на все цифровое пространство) вопросом “висит в воздухе” и волнует читателей.
Алексей Карлов — папа двух дочек: старшей Жени и младшей особой Ани, о которой мы писали в одной из наших первых статей. Папа вместе с мамой Татьяной с первых дней жизни Ани делал все, чтобы наладить контакт и коммуникацию со своей особой дочерью. Родители вместе учились в институте развития человеческого потенциала Гленна Домана, возили дочь на реабилитацию по всему миру и научились с ней разговаривать. Алексей признается, что ему это дается сложнее — мама более терпелива и последовательна: ведь чтобы помочь дочке напечатать несколько слов, нужно долго держать свою руку на руке Ани, ощущать еле уловимые движения пальцев и помогать нажимать на клавиши. “Терпения у меня маловато, да и Таня гораздо ловчее меня в этом деле”, — признается Алексей. “Но со временем я научился беседовать с Аней не только наводящими вопросами, которые требуют ответа “да” или “нет”. Ох уж этот творческий подросток (Аня пишет стихи, ведет свой блог, любит искусство — прим. автора). Любит нецензурно выражаться! Но я думаю, это нормально для человека ее возраста, почти взрослого, с тонкой душевной организацией”. А еще помогает вокализация — иногда по звукам, которые издает Аня, папа понимает, какое у нее настроение и что ей нужно или хочется.
Алексей из тех пап, которые стремятся проблему превращать в задачу. И очень ориентирован на семью. Поэтому, по его словам, он даже немного обиделся на родственников, которые его хвалили, когда он после рождения младшей особой дочки не ушел от жены и детей.
“Такая постановка вопроса меня разозлила. У меня даже не было в голове такой опции, такого варианта, когда родилась Аня и стало очевидно, что она очень особый ребенок. Да, сначала был сильный стресс. Но не от того, какая Аня, а от непонимания, как действовать и как ей помочь. Сначала было что-то вроде жалости, когда я понял, что этому человечку не будут доступны те ощущения, радости восприятия мира, те возможности, которые доступны, например, ее сестре без особенностей развития. Но такого рода стресс излечивается действиями и обучением. И осознанностью.
Мы изначально, что называется, open-minded, открытые и, хочется надеяться, незашоренные люди. И готовы были искать и экспериментировать. Мы постепенно стали погружаться в тему, ездить в институты Домана, поняли, как коммуницировать и помогать ребенку, а остальное — дело техники. Коляски, специальные приспособления, коммуникативные программы — когда знаешь, КАК, уже не страшно, просто берешь и делаешь.
Да, это требует душевных и материальных затрат, в общей сложности на адаптацию Ани и обеспечение ей комфортной жизни “ушла” стоимость московской трешки, но это просто жизнь и ее ежедневные задачи. Важно научиться и понять, что нужно, набраться опыта. “Делай, что должен, и будь что будет””.